На  заре ХХ века  в нашем городе его знали ( или хотя бы слышали о нем) практически все. Красивый, всегда великолепно одетый, с хорошими манерами поляк был овеян славой: он был владельцем первой  городской электростанции и первым кто въехал в уездный город С на только что появившемся чуде техники – автомобиле!  Он представлял английскую автомобильную фирму «Митчелл» и был одним из немногих граждан Российской Империи , кто в 1903 году преодолев тысячи километров совершил автопробег « Москва-Париж». Его звали Эдуард Кайданский.

Говоря о первых авто, трудно себе представить, какое ошеломляющее впечатление производили они на современников. Беговой автомобиль Кайданского всего лишь в 50 лошадинных сил, мог преодолеть только 24, 5 км в час, но по тем временам, это были фантастические параметры. Местные газеты писали о том, что «новомодные автомобили с ужасающей скоростью движутся по улицам  города, пугая не только жителей, но, особенно, лошадей, которые встают на дыбы». Эдуард Лукич был знаменит еще и тем, что около 1903-1906 годов,  на берегу Псла, неподалеку от католического костела, построил себе дом. Да не простой, а с куполообразными башенками в стиле модерн. Тогда, если не весь город, то Псельская, Троицкая и люди с  Нового места уж точно приходили поглядеть на чудный домик.  Двухэтажный, дубовый, обложенный красным кирпичом, с галереей, от которой к низу, к самой реке шли ступеньки,  -  дом был прекрасен. В одной из башенок была даже небольшая обсерватория. Кайданский увлеался астрономией. Но не только. Говорят,  что в часы досуга, в одной из башенок, устроившись по удобнее, он попивал чай из самовара и, вооружившись подзорной трубой, рассматривал пляж, и, вероятно, с особым интересом, купающихся девиц. Эти  пикантные подробности могли быть и вымышленными, что еще раз подтверждает ореол славы вокруг состоятельного и завидного жениха. Но как появился этот примечательный человек в нашем городе?  Вероятнее всего, Кайданского, как хорошего специалиста, выпускника одного из сильнейших Вузов Европы – Рижского политехнического университета пригласил в Сумы Павел Иванович Харитоненко. Об этом косвенно говорит факт, что электростанция Кайданского построена в непосредственной близости  к главной конторе торгового дома «Харитоненко и сын» в начале Троицкой улицы. А сам дом Эдуарда Лукича тоже возведен в близи Троицкой – одной из самых престижных улиц Сум, где обустраивались купцы, промышленники и «сахарные короли». После 1917 года имя и судьба Кайданского ( как и миллионы других людей дворянского и купеческого сословия) растворились в горькой  дымке революции. И, казалось, навсегда. Но 16 июня 2010 года в Сумах появились две леди: Хелена Пеньковская и Катажина  Цеханович. Благодаря их стараниям дымка забвения рассеялась, и судьба Кайданского для нас стала приобретать зримые очертания.

                      

Катажина и Хелена – внучки Эдуарда Лукича не один год занимались  поисками информации о дореволюционной жизни  своего деда. О которой ровным счетом ничего не знали.  С помощью интернет форумов и краеведческих статей, которыми также располагает всемирная сеть, жительница Германии – Хелена и гражданка Польши Катажина вышли на известного сумского краеведа Риту Викторовну Сергиенко. А через месяц уже были в Сумах. На пресс-конференции в горсовете, в которой принимали участие ведущие краеведа города Виктор Токарев, Рита Сергиенко,  представитель Центра социально-гуманитарного развития «Родной край» Виталий Шейко, и сумские журналисты, Хелена и Катажина рассказали о жизни дедушки начиная с 20-х годов. В эти годы  Кайданский оказался на Дальнем Востоке. Скорее всего, уходил на восток вместе с белогвардейской армией. Во Владивостоке  он познакомился со своей будущей женой, -  дочерью купца, занимающегося поставкой чая для Императорского двора, женщиной редкой красоты ( с итальянскими корнями), которая, кроме всего прочего,  была на 30 лет моложе – Еленой Сергеевной Беловой. Когда Красная армия уже вполотную подходила к Владивостоку, Эдуард и Едена погрузившись в «калоши» - старые баржи вместе с сотнями таких же беженцев  направлялись к берегам Китая. Добравшись, благодарили Бога и Адмирала Старка ( возможно Старкова?) за благополучный исход опасного путешествия( две подрбных баржи затонуло). Они обосновались в Харбине. Надо сказать, что в 1923 году Харбин был скорее русским, нежели китайским городом. По количеству русских эмигрантов город вполне мог конкурировать с тогдашним Парижем. Эдуард Лукич диво освоился  в новой обстановке и сначала возглавлял технический отдел торгового дома Чурина, затем работал директором электрлостанции. Жили в достатке. Родился сын Эдуард Эдуардович – отец Катажины и Хелены. Однако, беспеченная и спокойная жизнь продолжалась не долго. Японская, а затем русская оккупация все изменила. Приходилось сжигать многие документы. Оттого практически не единой фотографии их деда не сохранилось. Эдуард Лукич окоазался хорошим отцом, развивал технические способности сына  и прививал любовь к труду ( неслучайно уже в 14 лет Эдуард-младший сам  производил зубную пасту). В 1936 году Эдуарда Лукича Кайданского не стало. Его сын и жена попали в крайне тяжелое материальное положение. От голода спасла соя.  Сегодня Хелена утверждает, что соевая диета помогла не только выжить ее бабушке, но и дожить до 102 лет. В 1951 году Кайданские прибыли в Польшу. Эдуард младший став польским дипломатом еще несколько раз бывал и несколько лет жил в Харбине и в других городах Китая( о чем напишет несколько книг). От своего отца и деда Катажина и Хелена унаследовали интеллигентность, любовь к автомобилям и быстрой езде и великолепное знание русского языка. 16 июня эти женщины испытали множество чувств – ведь они, благодаря откликнувшимся краеведам, совершили экскурсию  по городу и побывали  в доме, который построил их дед. К превеликому счастью, дом на Псельской, 4 сохранился!  Великолепное здание, несмотря на перестройки, все же и сегодня имеет притягательный вид и особую энергетику. Говорят, что дубовая винтовая лестница, ведущая на второй этаж и такой же пол не менялись со времени первого владельца. А старейшая жительница дома Елизавета Яковлевна рассказала, что лет тридцать назад в комнате еще жила «голландка» - печь отделанная великолепным кафелем. Но сегодня, от дореволюционного одеяния особняка все же остались украшения – это кованые ручки и  шпингалеты на окнах и межкомнатная дверь с медной ручкой, вероятно помнящая еще Эдуарда Кайданского!

      

 История – дама загадочная и непредсказуемая.  Пути Господни – неисповедимы. Именно это хотелось  сказать июньским днем, когда перед нашими глазами, будто свитки из таинственного ларца разворачивались история личности, история дома, города, страны и даже история ХХ века….

Юлия Лесина